Подлодки адмирала Макарова - Страница 13

— Куда уж серьезнее. Изобретатель скромно запросил полмиллиона целковых на постройку и двести тысяч премии за уступку тайны флоту России. Изрядно в карты проигрался, видать.

— Неужто совсем нет толковых любителей?

— Практически. Александровский разве что. Умен, начитан. Энергический и настойчивый человек. Но систематического образования не имеет, не то что Морского кадетского корпуса, но и училища корабельной архитектуры порог не переступал. Зато как царь-батюшка его отметить изволили, апломб взлетел выше адмиралтейского шпиля. Я ему по-доброму помочь пытался, мои чертежи, на досуге сочиненные, показывал. Он настрочил кляузу, что адмирал Бурачек пытается пристроить свой прожект.

— А вы?

— Бросил. Далее пусть сам барахтается, как может. Наш фотограф — что отрок неразумный. Я три десятка больших кораблей построил, ни за один хулы не слышал. Надо же, в шестьдесят семь лет получаю навет, что примазываюсь к славе самодельщика. Дай бог, чтоб никто не погиб на его надувной железке. Адмирал Попов взял умельца под крыло. Жаль, если и Андрей Александрович пострадает, когда негодность лодки станет известна каждой болонке.

Берг достал наброски.

— По моему разумению, главная напасть наших сухопутных подводников в том, что они упираются в трудности подводного хода. Я, как моряк, понимаю, что перво-наперво судно должно иметь мореходность и справляться с двухсаженными волнами, они и в Невской губе не редкость. А уж потом думать, как его утопить и наверх поднять.

— Это моему сердцу любо. Ну-ка, покажите старому волку, что накропали…

Они просидели над бумажками до темноты. Старый адмирал будто помолодел. Главное, он разговаривал с Бергом на одном языке. Александру не нужно объяснять азы, например, что доступ к носовому рыму должен быть и в свежую погоду без опаски для матроса быть смытым за борт. Фотограф, год назад услышав сие, припадок закатил, де архитектура носовой части страдает. Александр нутром чувствовал, как длинный корпус под водой будет привередлив по дифференту и с трудом слушаться управления из-за изрядной своей массы.

— Главное, молодой человек, характеристические свойства корабля после спуска на воду всегда отличаются от расчетных в худшую сторону. — Бурачек, родившийся на тридцать лет раньше, счел себя вправе именовать вполне зрелого мужчину «молодым». — Длину придется нарастить, водоизмещение также. Справится ли машина? Наверное. В двадцать мне казалось, что знаю решительно все. А чего не ведаю, можно в книгах прочесть. С каждым прожитым годом убеждаюсь, что водная стихия непредсказуема, а ее сюрпризы чаще напасти таят, нежели выгоду. Договоримся так. С меня — чертежи корпуса. Вас прошу на самые трудные вопросы ответить — где взять гальванический мотор-генератор сказочной мощности и батареи к нему. Их массу и размеры вижу лишь умозрительно.

— С академиком Якоби я договорился о встрече. И Вернера Сименса неплохо привлечь. Работы непочатый край.

— Ежели не спасуете, я о проекте великому князю доложу. На деньги надежды нет — казна и так содержит Александровского и Герна. Разве что получите грамоту с обязанием Морского министерства выкупить вашу лодку при успешных над ней опытах.

— На большее надеяться не смею.

Электрический гений, для простоты именовавший себя на русский лад Борисом Семеновичем, оказался настроен куда как скептичнее. Он вещал средь творческого бедлама в лаборатории Физического кабинета Санкт-Петербургской академии наук.

— Время опередить невозможно. Думаете, я сам бы не хотел поставить на свою первую электролодку шестидесятисильный мотор? Только непосвященному кажется, что гальванические двигатели в три и шестьдесят сил отличаются лишь размерами. Посчитайте, сколько тепла выделит такой великан. Не пробовали? От десяти до пятнадцати процентов от мощности на валу. Далее, какой толщины потребны проводники, дабы передать ток в тысячи ампер. Вы задумывались? Либо придется повышать напряжение до сотен вольт, тогда во влажной железной коробке вас просто убьет разрядом. Свинцовые аккумуляторы — да, есть, самолично с ними опыты ставил. Но до выделки их на заводах огромная дистанция. Наконец, динамо. Выработка тока электромотором тоже не вышла из стадии опытов. Поэтому, милостивый государь, задуманное вами возможно, но не в этом году и не следующем.

— Что же вы посоветуете? Ждать, пока американцы сей корабль построят и по всему свету патенты продадут?

— Не горячитесь. Москва не сразу строилась, корабли и подавно. Дайте срок подумать. Прожект ваш хорош, нет слов. Сгубить его — грех. Помяните мое слово, вам его по этапам воплощать придется. Сначала с паровой машиной и электромотором сил на десять. Не спорьте! В ближайший год больше десятки не обещаю. Потом гальванические элементы на аккумуляторы менять, со временем. Пока спустите на воду и другие механизмы налаживайте.

Берг в смятенных чувствах направился к двери, попрощавшись, когда Якоби окликнул его.

— Александр Маврикиевич, не отчаивайтесь. До сего дня сдавалось мне, что после потомственного дворянства, свидетельств и наград научных осталось лишь почивать на лаврах. Ежели помогу субмарину построить, жизнь точно не зря прожита.

Садясь на извозчика, Александр подумал, как замысел подлодки умы переворачивает. Том и Джон пошли за ней через океан, у Бурачека отвислые бакенбарды задорно поднялись в гору. И даже чисто выбритое лицо умного и осторожного еврея Якоби, покрытое сетью морщинок, вдруг разгладилось и посвежело. Есть в сумасбродном начинании покорения глубин нечто таинственное и притягательное, заставляющее быстрее стучать суровые мужские сердца.