Подлодки адмирала Макарова - Страница 2

К оглавлению

2

Переговорная труба проорала команду: «Полный вперед!» — механики бросились к вентилям, открывая путь перегретому пару в цилиндры, а офицер кинулся к узкому железному трапу. По боевому расписанию ему надлежит быть на мостике.

Мощный удар сбросил Берга со ступеней, уши заложило от грохота. Он ударился о металлический настил. Сверху накрыла ледяная забортная вода.

Александр вскочил на ноги. На него обрушилась волна обжигающего пара: залило топку. Погасли лампы, кроме одной возле выхода. В полумраке мелькнула тень, панически взлетевшая вверх по трапу. Раненым зайцем вскрикнул и затих обваренный кочегар.

— Гот дэмед! — раздалось совсем рядом. — Помогите!

Берг машинально сунул руку на голос, наткнувшись на мокрую ткань матросской робы.

— Не могу встать! — взвыл Том, вцепившись в офицера.

Поскальзываясь на мокром металле и с трудом борясь с прибывающей водой, Александр волоком потащил мулата к трапу. Когда левая рука нащупала поручень, погасла последняя керосинка. Воздух обжег легкие отравой, не давая ни капли кислорода. Темнота перед глазами наполнилась оранжевыми кругами.

— Том, не лапай меня, как бабу! Держись за трап!

Берг почувствовал, как мокрое тело мулата проскользнуло мимо к спасительному люку. Из последних сил Александр заработал руками и ногами, вытолкнув себя на палубу, где рухнул на доски рядом с механиком.

Том пришел в себя первым, тяжело встал, ухватившись за комингс и опираясь на одну ногу. По второй обильно сочилась кровь.

— Тонем, сэр! Нужно к шлюпкам.

Темная рука безо всякого почтения рванула за офицерский мундир, придавая его обладателю вертикальное положение. Берг прокашлялся. Кажется, с каждым выдохом вылетает кусок легкого.

— Двое остались в машинном.

— Да примет Господь их души, сэр!

Цепляясь за стенку надстройки, они потащились к шлюпбалкам, у которых кипела работа.

«Хаусатоник» быстро тонул. За каких-то минут пять вода преодолела половину расстояния с полоски ватерлинии до палубы. Когда их шлюпка удалилась не более чем на сотню ярдов, корпус погрузился под воду. Едва различимые во тьме, над поверхностью виднеются стеньги. Не прошло минуты, как пучина поглотила и их.

Воронка на месте гибели корвета мощно потянула назад две последние шлюпки. Матросы изо всех сил налегли на весла, аж древки затрещали. Наконец, водоворот стих, лишь невысокие волны треплют деревянную мелочь. Из воды вытащили троих спасшихся.

— Нам повезло, сэр, — заявил Том, меняя пропитанную кровью тряпицу на свежую. Как раненый, он сидел на носу рядом с офицером, наслаждаясь парадоксом — белые гребут, темный отдыхает. — Не взорвался котел. Иначе давно кормили бы рыб. Они всех нас любят, без разницы от цвета кожи.

Шлюпки взяли курс на север вдоль побережья. Утром их подобрало судно Федерации.

Много позже Берг узнал, что потрясающую по дерзости и отваге атаку произвела полупогруженная подводная лодка «Ханли», подорвавшая корабль северян шестовой миной и вскоре затонувшая сама вместе с экипажем из восьми человек. На «Хаусатонике» погибло пятеро. Зато психологический эффект от атаки превзошел любые ожидания. Многие из экипажа американского корабля под страхом виселицы отказались служить на флоте. Им мерещилась зловещая продолговатая тень, которая может выскользнуть откуда угодно и одним ударом утопить мощный корабль, ранее казавшийся эталоном надежности и безопасности.

А русского моряка замучили совершенно иные мысли. Он постоянно думал о том, что, будь в Севастополе хоть одна подобная «Ханли» субмарина, ужас от незримого и потому неотразимого врага заставил бы англо-французскую эскадру несолоно хлебавши убираться к Босфору.

Часть первая
БАЛТИЙСКИЕ ГЛУБИНЫ

Глава первая

Через три года после описанных событий пассажирский состав тяжело штурмовал подъем в горах Западной Виргинии, направляясь к Чарлстону. Городов с таким названием в Соединенных Штатах более полудюжины. В отличие от порта в Южной Каролине, где затонул «Хаусатоник», здесь сплошные шахты, вагонетки, открытые разрезы, отвалы руды и прочие признаки угольного промышленного бума.

Паровозный дым стлался вдоль колеи, периодически шкодливо цеплял стекла обоих вагонов, наполняя их характерным запахом всех железных дорог мира. Немногочисленные пассажиры, большей частью дремавшие на жестких деревянных скамьях, сносили это неудобство стоически. Многие из них помнили времена, когда единственным средством транспорта внутри материка служили медлительные повозки, а любое серьезное путешествие растягивалось на месяцы, проведенные в ожидании нападения индейцев и просто залетных бандитов.

Том Вашингтон рассматривал зимние пейзажи, мысленно прощаясь с Америкой. Пусть его корни в Африке, а здесь до сих пор линчуют негров, наплевав на поправки к Конституции, он считает американский юг своей родиной. В Луизиане могила матери. Беспутный белый отец, о котором мама категорически отказалась говорить, где-то тоже неподалеку, если не погиб в армии конфедератов. Непонятная Россия ничем не привлекательна, кроме одного — туда едет и зовет с собой сэр Алекс, единственный друг.

Напротив пары бывших моряков федерального флота сидела на редкость колоритная троица. Худой и высокий мужчина лет тридцати в ковбойской шляпе, грязном шейном платке, кожаной куртке и штанах с бахромой по боковым швам был окружен двумя молодцами с выражением горилл. Ближний к окну примат, невысокий, полноватый и часто промакивающий лысину, несмотря на нежаркую погоду, одной рукой был прикован к ковбою. Тот, что у прохода, сидел неподвижно, изредка кидая косой взгляд на среднего пассажира.

2